189

ЧЕРНЫЕ СОТНИ

И ОРГАНИЗАЦИЯ ВОССТАНИЯ

События в Нижнем Новгороде и Балашове[1] обра­тили на себя всеобщее внимание. В предыдущем номере мы поместили подробный рассказ о нижегородском побоище, в настоящем помещаем рассказ о балашовском. Подвиги черных сотен все ширятся. Социал-демокра­тии следует обратить внимание на то, какое значение имеет это явление в общем ходе революционного раз­вития. В дополнение к корреспонденции из Самары вот еще интересный листок, выпущенный Борисоглебской группой РСДРП:

«Рабочие и жители г. Борисоглебска! Балашовская и ниже­городская истории, в которых полиция проявила свою способ­ность организовать избиение всех иначе мыслящих, показали вам всю серьезность того момента, который выдвинула перед нами революция. Пора слов и платонической критики миновала. Силою вещей правительство толкает нас от слов к делу. Оно видит, что революционное движение вышло из того положения, где борьбой с ним занимались до сих пор лишь полиция и жан­дармерия. Оно почувствовало, что в борьбе с «внутренним вра­гом» ему не хватит регулярных войск министерства внутренних дел. «Внутренним врагом», «крамольником» стало все население Российской империи, и правительство принуждено открыть прием волонтеров-добровольцев в ряды регулярной армии. Но, открывая массовый прием на «государственную службу» босякам; хулиганам, тарханам и тому подобной публике, не при­знающей никаких бюрократических стеснений, наше прави­тельство принуждено было изменить и исконные приемы воздей­ствия на массы и исконные конспиративные приемы непосред­ственной борьбы с революцией. Чем ушибся, тем и лечись. До сих пор наше правительство только боролось с печатным

190

словом. Теперь оно само печатает прокламации в «Московских Ведомостях», «Русском Деле», «Гражданине», «Дне» и прочих официальных органах. До сих пор наше правительство только гонялось за агитаторами. Теперь оно само командирует архие­реев, генералов, Шараповых, Грингмутов и проч. своих агита­торов вести агитацию в народе. До сих пор наше правительство только душило организацию. Теперь оно само организует союзы русских людей, лиги патриотов, союзы монархистов. До сих пор наше правительство только трепетало при мысли о восста­нии. Теперь оно само организует восстания черной сотни, само надеется устроить гражданскую войну. Правительство в ужасе перед грядущей революцией завладело ее же оружием: органи­зацией, пропагандой и агитацией. С помощью этого обоюдо­острого оружия, с помощью черной сотни правительство начинает устраивать сцены народного возмущения, сцены контрреволюции. Сделавши «пробу пера» на окраинах, оно начинает гастроли и в центре России. Недавно мы были свидетелями подобных сцен в Нижнем и Балашове, и нельзя сказать, чтобы самодержавие и здесь не имело успеха. «Революционные» приемы борьбы оказались действительными: многие враги самодержавия были убиты и избиты, а население терроризировано этим законным террором нашего правительства.

Нет сомнения, что вслед за этим последует и дальнейшее расширение эксперимента. Лавры одних черных сотен не дадут спать другим до тех пор, пока они не испробуют и своих сил. Где есть революция, там есть и контрреволюция, а следовательно, и Борисоглебску надо готовиться к тому, чтобы испытать на себе организаторские способности выдающихся представителей черносотенного направления. Мы имеем основание и в Борисоглебске ждать и еврейских, и рабочих, и интеллигентских погро­мов, поэтому, озабочиваясь подготовлением соответствующего отпора всем «нелегальным мероприятиям» правительства пода­вить революционное движение, Борисоглебская группа, откры­вая подписку на организацию вооруженной самообороны, при­глашает всех, сочувствие которых не на стороне правительства и черной сотни, помогать деньгами и оружием организации кружков самообороны».

Действительно, гражданская война навязывается населению самим правительством. Действительно, «бо­сяки, хулиганы и тарханы» принимаются на государ­ственную службу. При этих условиях буржуазные речи освобожденцев о преступности и безумии пропо­веди восстания, о вреде организации самообороны (№ 74 «Освобождения») представляются уже не только безграничной политической пошлостью, не только оправданием самодержавия и (фактически) прислуж­ничеством по отношению к «Московским Ведомостям».

191

Нет, эти речи становятся, кроме того, простым безжиз­ненным брюзжанием освобожденских мумий, кото­рых революционное движение безжалостно выбрасывает «за борт жизни», сдает в архив редкостей — самое подходящее для них место. Теоретические споры о необ­ходимости восстания можно и должно вести, такти­ческие резолюции по этому вопросу следует тщательно обдумывать и разрабатывать, но за всем этим нельзя забывать, что стихийный ход вещей властно пролагает себе дорогу, несмотря ни на какие мудрствования. Нельзя забывать, что развитие всех тех глубочайших противоречий, которые веками накопились в русской жизни, идет с неумолимой силой, выдвигая на сцену массы народа, отметая мертвые и мертвенные учения о мирном прогрессе в кучу хлама. Всякие оппортунисты любят говорить нам: учитесь у жизни. К сожалению, они понимают под жизнью только болото мирных периодов, времен застоя, когда жизнь едва-едва дви­жется вперед. Они отстают всегда, эти слепые люди, от уроков революционной жизни. Их мертвые доктрины оказываются всегда позади бурного потока револю­ции, выражающего самые глубокие запросы жизни, за­трагивающие наиболее коренные интересы народных масс.

Посмотрите, например, как смешны теперь, перед лицом этих уроков жизни, вопли некоторой части социал-демократии об опасности заговорщического взгляда на восстание, об узкой «якобинской» оценке необходимости его, о преувеличении значения и роли материальной силы в предстоящих политических собы­тиях. Эти вопли поднялись как раз накануне того, когда восстание стало самой настоящей и жизненной народной потребностью, когда именно масса, наиболее чуждая всяким «заговорам», стала втягиваться в восстание подвигами черных сотен. Плохая доктрина великолепно исправляется хорошей революцией. В новой «Искре» можете прочесть беззубые, чисто буренинские остроты[2] (или зубоскальство?) насчет того, что в специально военной брошюре разбираются военные вопросы рево­люции, вплоть до вопроса о дневных и ночных атаках,

192

или насчет того, что приходится подумать о штаб-квартирах восстания, о назначении «дежурных» членов организации, которые бы могли вовремя узнать о вся­ком погроме, о всяком действии «неприятеля», вовремя дать соответствующие распоряжения нашим боевым си­лам, организованному революционному пролетариату. А в это самое время, точно в насмешку над мерт­венной доктриной заграничных меньшевиков, мы ви­дим действия русских меньшевиков. Мы читаем про Екатеринослав (см. № 13 «Пролетария»), что на время горячих событий (ожидали погрома черносотенных! Есть ли теперь такой город или поселок в России, где не ждали бы чего-либо подобного?) произошло согла­шение у большевиков и с меньшевиками и с Бундом. «Общие сборы денег на вооружение, общий план дей­ствий и т, д.». А какого рода этот план, видно из того, что, например, на Брянском заводе социал-демократы призывали к организации отпора на митинге рабочих в 500 человек. «Затем организованные рабочие Брян­ского завода были расквартированы вечером по неко­торым домам; были расставлены патрули, был назначен главный штаб и т. д., — одним словом, мы были в пол­ной боевой готовности» (между прочим, сообщали друг другу «места главных штабов каждой организации» из трех вышеназванных).

Новоискровские публицисты зубоскалят... над своими собственными товарищами практиками!

Сколько бы вы презрительно ни морщили нос, гос­пода, по поводу вопроса о ночных атаках и тому подоб­ных узкотактических военных вопросах, сколько бы ни кривлялись вы по поводу «плана» назначать дежур­ных секретарей организации или членов организации вообще на случай экстренных военных действий, — жизнь берет свое, революция учит, подтягивая и встря­хивая самых закоснелых педантов. Военные вопросы, вплоть до самых детальных, приходится изучать во время гражданской войны, и интерес рабочих к этим вопросам — самое законное и самое здоровое явление. Главные штабы (или дежурных членов организации) приходится организовать. Расстановка патрулей, рас-

193

квартировка отрядов — все это чисто военные функции, все это начальные операции революционной армии, все это есть организация вооруженного восстания, организация революционной власти, которая мужает и крепнет на этих маленьких приготовлениях, на этих легких стычках, испытывая свои силы, учась воевать, готовясь к победе, — победе, тем более близкой, тем более вероятной, чем глубже становится общий полити­ческий кризис, чем сильнее брожение, недовольство и колебания в рядах царской армии.

Примеру екатеринославских и борисоглебских това­рищей должны последовать и последуют в более и более широких размерах товарищи социал-демократы по всей России, Призыв к помощи и деньгами, и оружием вполне своевременен. Все растет и будет расти число людей, совершенно чуждых всяким «планам» и всяким даже идеям революции, которые видят, чувствуют необходимость вооруженной борьбы при виде этих зверств полиции, казаков и черносотенных над безоруж­ными гражданами. Выбора нет, все остальные пути заказаны. Не волноваться происходящим теперь в Рос­сии, не думать о войне и о революции нельзя, а всякий, кто волнуется, думает, интересуется, вынуждается — становиться в тот или иной вооруженный лагерь. Вас изобьют, изувечат и убьют, несмотря на архимирный и до мелочности легальный образ ваших действий. Революция не признает нейтральных. Борьба загоре­лась уже. Борьба идет не на жизнь, а на смерть, — борьба между старой Россией рабства, крепостни­чества, самодержавия и новой, молодой, народной Россией, Россией трудящихся масс, которые рвутся к свету и свободе, чтобы затем начать еще и еще борьбу за полное освобождение человечества от всякого гнета и всякой эксплуатации.

Пусть же близится вооруженное народное восстание!

«Пролетарий» № 14, 29 (16) августа 1905 г.

Печатается по тексту газеты «Пролетарий», сверенному с рукописью