206
Лев Толстой,
как зеркало русской революции
Сопоставление имени великого художника с
революцией, которой он явно не понял, от которой он явно отстранился, может
показаться на первый взгляд странным и искусственным. Не называть же зеркалом
того, что очевидно не отражает явления правильно? Но наша революция - явление
чрезвычайно сложное; среди массы ее непосредственных совершителей и участников
есть много социальных элементов, которые тоже явно не понимали происходящего,
тоже отстранялись от настоящих исторических задач, поставленных перед ними ходом
событий. И если перед нами действительно великий художник, то некоторые хотя бы
из существенных сторон революции он должен был отразить в своих произведениях.
Легальная русская пресса, переполненная
статьями, письмами и заметками по поводу юбилея 80-летия Толстого, всего меньше
интересуется анализом его произведений с точки зрения характера русской
революции и движущих сил ее. Вся эта пресса до тошноты переполнена лицемерием,
лицемерием двоякого рода: казенным и либеральным. Первое есть грубое лицемерие
продажных писак, которым вчера было ведено травить Л. Толстого, а сегодня -
отыскивать в нем патриотизм и постараться соблюсти приличия перед Европой. Что
писакам этого рода заплачено за их писания, это всем известно, и никого обмануть
они не в состоянии. Гораздо более утонченно и потому гораздо более вредно
209
и опасно лицемерие либеральное. Послушать
кадетских балалайкиных из «Речи» * - сочувствие их Толстому самое полное и самое
горячее. На деле, рассчитанная декламация и напыщенные фразы о «великом
богоискателе» - одна сплошная фальшь, ибо русский либерал ни в толстовского бога
не верит, ни толстовской критике существующего строя не сочувствует. Он
примазывается к популярному имени, чтобы приумножить свой политический
капиталец, чтобы разыграть роль вождя общенациональной оппозиции, он старается
громом и треском фраз заглушить потребность прямого и ясного ответа на
вопрос: чем вызываются кричащие противоречия «толстовщины», какие недостатки и
слабости нашей революции они выражают?
* «Речь» - ежедневная
газета, центральный орган партии кадетов; выходила в Петербурге с 23 февраля (8
марта) 1906 года под фактической редакцией П.Н. Милюкова и И.В. Гессена, при
ближайшем участии М.М. Винавера, П.Д. Долгорукова, П.Б. Струве и других. Газета
была закрыта Военно-революционным комитетом при Петроградском Совете 26 октября
(8 ноября) 1917 года. Впоследствии (до августа 1918 года) выходила под разными
названиями: «Наша Речь», «Свободная Речь», «Век», «Новая Речь», «Наш
Век».
Противоречия в произведениях, взглядах,
учениях, в школе Толстого - действительно кричащие. С одной стороны, гениальный
художник, давший не только несравненные картины русской жизни, но и
первоклассные произведения мировой литературы. С другой стороны - помещик,
юродствующий во Христе. С одной стороны, замечательно сильный, непосредственный
и искренний протест против общественной лжи и фальши, - с другой стороны,
«толстовец», т. е. истасканный, истеричный хлюпик, называемый русским
интеллигентом, который, публично бия себя в грудь, говорит: «я скверный, я
гадкий, но я занимаюсь нравственным самоусовершенствованием; я не кушаю больше
мяса и питаюсь теперь рисовыми котлетками». С одной стороны, беспощадная критика
капиталистической эксплуатации, разоблачение правительственных насилий, комедии
суда и государственного управления, вскрытие всей глубины противоречий между
ростом богатства и завоеваниями цивилизации и ростом нищеты, одичалости и
мучений рабочих масс; с другой стороны, - юродивая проповедь «непротивления злу»
насилием. С одной стороны, самый трезвый реализм, срывание всех и всяческих
масок; - с другой стороны, проповедь одной из самых гнусных вещей, какие только
есть на свете, именно: религии, стремление поставить на место попов по казенной
должности попов по нравственному
210
убеждению, т. е. культивирование самой
утонченной и потому особенно омерзительной поповщины. Поистине:
Ты
и убогая, ты и обильная,
Ты и могучая, ты и бессильная
- Матушка Русь!
Что при таких противоречиях Толстой не
мог абсолютно понять ни рабочего движения и его роли в борьбе за социализм, ни
русской революции, это само собою очевидно. Но противоречия во взглядах и
учениях Толстого не случайность, а выражение тех противоречивых условий, в
которые поставлена была русская жизнь последней трети XIX века. Патриархальная
деревня, вчера только освободившаяся от крепостного права, отдана была буквально
на поток и разграбление капиталу и фиску *. Старые устои
крестьянского
* Фиск - государственная
казна.
хозяйства и крестьянской жизни, устои,
действительно державшиеся в течение веков, пошли на слом с необыкновенной
быстротой. И противоречия во взглядах Толстого надо оценивать не с точки зрения
современного рабочего движения и современного социализма (такая оценка,
разумеется, необходима, но она недостаточна), а с точки зрения того протеста
против надвигающегося капитализма, разорения и обезземеления масс, который
должен был быть порожден патриархальной русской деревней. Толстой смешон, как
пророк, открывший новые рецепты спасения человечества, - и поэтому совсем
мизерны заграничные и русские «толстовцы», пожелавшие превратить в догму как раз
самую слабую сторону его учения. Толстой велик, как выразитель тех идей и тех
настроений, которые сложились у миллионов русского крестьянства ко времени
наступления буржуазной революции в России. Толстой оригинален, ибо совокупность
его взглядов, взятых как целое, выражает как раз особенности нашей революции,
как крестьянской буржуазной революции. Противоречия во взглядах Толстого,
с этой точки зрения, - действительное зеркало тех противоречивых условий, в
которые поставлена была историческая деятельность крестьянства в нашей
революции. С одной стороны, века крепостного гнета и деся-
211
тилетия форсированного пореформенного
разорения накопили горы ненависти, злобы и отчаянной решимости. Стремление
смести до основания и казенную церковь, и помещиков, и помещичье правительство,
уничтожить все старые формы и распорядки землевладения, расчистить землю,
создать на место полицейски-классового государства общежитие свободных и
равноправных мелких крестьян, - это стремление красной нитью проходит через
каждый исторический шаг крестьян в нашей революции, и несомненно, что идейное
содержание писаний Толстого гораздо больше соответствует этому крестьянскому
стремлению, чем отвлеченному «христианскому анархизму», как оценивают иногда
«систему» его взглядов.
С другой стороны, крестьянство, стремясь
к новым формам общежития, относилось очень бессознательно, патриархально,
по-юродивому, к тому, каково должно быть это общежитие, какой борьбой надо
завоевать себе свободу, какие руководители могут быть у него в этой борьбе, как
относится к интересам крестьянской революции буржуазия и буржуазная
интеллигенция, почему необходимо насильственное свержение царской власти для
уничтожения помещичьего землевладения. Вся прошлая жизнь крестьянства научила
его ненавидеть барина и чиновника, но не научила и не могла научить, где искать
ответа па все эти вопросы. В нашей революции меньшая часть крестьянства
действительно боролась, хоть сколько-нибудь организуясь для этой цели, и совсем
небольшая часть поднималась с оружием в руках на истребление своих врагов, на
уничтожение царских слуг и помещичьих защитников. Большая часть крестьянства
плакала и молилась, резонерствовала и мечтала, писала прошения и посылала
«ходателей», - совсем в духе Льва Николаича Толстого! И, как всегда бывает в
таких случаях, толстовское воздержание от политики, толстовское отречение от
политики, отсутствие интереса к ней и понимания ее, делали то, что за
сознательным и революционным пролетариатом шло меньшинство, большинство же было
добычей тех беспринципных, холуйских, буржуазных интеллигентов,
212
которые под названием кадетов бегали с
собрания трудовиков в переднюю Столыпина *, клянчили, торговались, примиряли,
обещали примирить, - пока их не выгнали пинком солдатского сапога. Толстовские
идеи, это - зеркало слабости, недостатков нашего крестьянского восстания,
отражение мягкотелости патриархальной деревни и заскорузлой трусливости
«хозяйственного мужичка».
* Столыпин П.А.
(1862-1911) - государственный деятель царской России, крупный помещик. В
1906-1911 годах - председатель Совета министров и министр внутренних дел России.
С его именем связана полоса жесточайшей политической реакции после поражения
первой русской революции («столыпинская реакция» 1907-1910 гг.). В 1911 году
Столыпин был убит в Киеве эсером Богровым.
Возьмите солдатские восстания 1905-1906
годов. Социальный состав этих борцов нашей революции - промежуточный между
крестьянством и пролетариатом. Последний в меньшинстве; поэтому движение в
войсках не показывает даже приблизительно такой всероссийской сплоченности,
такой партийной сознательности, которые обнаружены пролетариатом, точно по
мановению руки ставшим социал-демократическим. С другой стороны, нет ничего
ошибочнее мнения, будто причиной неудачи солдатских восстаний было отсутствие
руководителей из офицерства. Напротив, гигантский прогресс революции со времен
Народной воли * сказался именно в том, что за ружье взялась против начальства
«серая скотинка», самостоятельность которой так напугала либеральных помещиков и
либеральное офицерство. Солдат был полон сочувствия крестьянскому делу; его
глаза загорались при одном упоминании о земле. Не раз власть переходила в
войсках в руки солдатской массы, - но решительного использования этой власти
почти не было; солдаты колебались; через пару дней, иногда через несколько
часов, убив какого-нибудь ненавистного начальника, они освобождали из-под ареста
остальных, вступали в переговоры с властью и затем становились под расстрел,
ложились под розги, впрягались снова в ярмо - совсем в духе Льва Николаича
Толстого!
* «Народная воля» -
тайная политическая организация народников-террористов, возникшая в августе 1879
года в результате раскола народнической организации «Земля и воля». Во главе
«Народной воли» стоял Исполнительный комитет, в состав которого входили А.И.
Желябов, А.Д. Михайлов, М.Ф. Фроленко, Н.А. Морозов, В.Н. Фигнер, С.Л.
Перовская, А.А. Квятковский и др. Оставаясь па позициях народнического
утопического социализма, народовольцы встали на путь политической борьбы, считая
важнейшей задачей свержение самодержавия и завоевание политической свободы. Их
программа предусматривала организацию «постоянного народного представительства»,
избранного на основе всеобщего избирательного права, провозглашение
демократических свобод, передачу земли пароду и разработку мер по переходу в
руки рабочих заводов и фабрик. «Народовольцы, - писал В.И. Ленин, -
сделали шаг вперед, перейдя к политической борьбе, но связать ее с
социализмом им не удалось» (Полн. собр. соч., т. 9, с. 179).
Народовольцы вели
героическую борьбу против самодержавия, но, исходя из ошибочной теории об
«активных» героях и «пассивной» толпе, они рассчитывали добиться переустройства
общества без участия народа, своими силами, путем индивидуального террора,
устрашения и дезорганизации правительства. После 1 марта 1881 года (убийство
Александра II) правительство путем жестоких преследований, казней и провокаций
разгромило организацию «Народная воля». Неоднократные попытки возродить
«Народную волю», предпринимавшиеся на протяжении 80-х годов, были
безрезультатны. Так, в 1886 году возникла группа во главе с А.И. Ульяновым
(братом В.И. Ленина) и П.Я. Шевыревым, разделявшая традиции «Народной воли».
После неудачной попытки организовать покушение на Александра III в 1887 году
группа была раскрыта и активные участники ее казнены.
Толстой отразил накипевшую ненависть,
созревшее стремление к лучшему, желание избавиться от прошлого, - и незрелость
мечтательности, политической невоспитанности, революционной мягкотелости.
Историко-экономические условия объясняют и необходимость возникновения
революционной борьбы масс и неподготовленность их к борьбе, толстовское
непротивление
213
злу, бывшее серьезнейшей причиной
поражения первой революционной кампании.
Говорят, что разбитые армии хорошо
учатся. Конечно, сравнение революционных классов с армиями верно только в очень
ограниченном смысле. Развитие капитализма с каждым часом видоизменяет и
обостряет те условия, которые толкали крестьянские миллионы, сплоченные вместе
ненавистью к помещикам-крепостникам и к их правительству, на
революциоино-демократическую борьбу. В самом крестьянстве рост обмена,
господства рынка и власти денег все более вытесняет патриархальную старину и
патриархальную толстовскую идеологию. Но одно приобретение первых лет революции
и первых поражений в массовой революционной борьбе несомненно: это - смертельный
удар, нанесенный прежней рыхлости и дряблости масс. Разграничительные линии
стали резче. Классы и партии размежевались. Под молотом столыпинских уроков, при
неуклонной, выдержанной агитации революционных социал-демократов, не только
социалистический пролетариат, но и демократические массы крестьянства будут
неизбежно выдвигать все более закаленных борцов, все менее способных впадать в
наш исторический грех толстовщины!