278

НОВЫЙ РЕВОЛЮЦИОННЫЙ РАБОЧИЙ СОЮЗ

 

 

Нам доставлены напечатанные и распространенные в России воззвания Центрального комитета Россий­ского освободительного союза (РОС): 1) воззвание без обращения, излагающее цели РОС и характер его; 2) воззвание к рабочим об основании Рабочего союза РОС и 3) устав этого Рабочего союза. Из этих докумен­тов видно, что «РОС не есть какая-либо партия с опре­деленной, ей только присущей программой, — это есть союз всех желающих передачи власти от самодержавия в руки народа при помощи вооруженного восстания путем созыва учредительного собрания» на основе всеобщего и т. д. избирательного права. «Неотложная необходимость — читаем в первом воззвании — дости­жения всеобщей ближайшей цели, учредительного собрания, вызвала возникновение РОС, который поста­вил себе целью сплотить всех желающих политической свободы России и практически выполнить дело рево­люции. И когда эта цель будет достигнута, РОС прекра­тит свою деятельность, возложив на организованную гражданскую милицию охрану народных представи­телей и дело общественной безопасности».

Устав Рабочего союза состоит из 43 параграфов. Цель Рабочего союза определяется так: «I) организовать дружины для вооруженного восстания; 2) сбор необхо­димых денежных средств на вооружение и литературу строго пролетарского характера». Организация Рабочего союза состоит из коллегий четырех ступеней: 1) группы

279

рабочих (преимущественно из одной и той же мастер­ской); 2) советы завода; 3) районные собрания; 4) ко­митеты Рабочего союза. Все высшие коллегии состав­ляются из выборных представителей низшей коллегии, с двумя исключениями: во-первых, в комитеты Рабочего союза входит по одному члену ЦК Российского освобо­дительного союза; во-вторых, о выборности этого ЦК, о каком-нибудь контроле над ним не говорится ни слова. Об отношении Рабочего союза к РОС говорится только: «Через нас (ЦК РОС) Рабочий союз будет связан со всеми другими рабочими и нерабочими союзами». Об организации самого РОС, об отношении его ЦК ко всему РОС не говорится ни слова. В воззвании к рабочим непосредственную задачу свою ЦК РОС излагает так: «Мы выработаем подробный план восстания, укажем вам, как формировать дружину, научим, как вооружиться, запасем огнестрельное оружие. Мы, наконец, объединим действия всех желающих освободить Россию, разбросанных во всех городах и местах, от ига само­державия и, объединив, подадим сигнал ко всеобщему восстанию». Наконец, отметим еще, что в уставе PC сказано (§ 4): «призыв к образованию Рабочего союза будет распространен на всех заводах С.-Петербурга и его окрестностей».

Из всего изложенного выше видно, что мы имеем дело с попыткой «самостоятельной», внепартийной орга­низации вооруженного народного восстания вообще и восстания петербургских рабочих в особенности. Мы не станем касаться здесь вопроса о том, насколько серьезна эта попытка — об этом можно судить оконча­тельно лишь по результатам ее, а предварительно лишь на основании частных и конспиративных сведе­нии о РОС; мы же никакими сведениями о нем не распо­лагаем. Мы хотим остановиться на оценке принципиального значения этой попытки и на тех тактических и организационных задачах, которые она ставит перед социал-демократией.

Несомненно, перед нами одно из веских доказательств того, насколько назрел вопрос о вооруженном народ­ном восстании. Его поднимают уже не теоретики, а

280

практики. Он ставится не как вывод из определенной программы (так ставили, например, этот вопрос в загра­ничной социал-демократической литературе в 1902г.)[a], а как насущный злободневный вопрос практического движения. Речь идет уже тут не об обсуждении вопроса, даже не о подготовке восстания вообще, а о непосредст­венном проведении восстания. Очевидно, весь ход вещей уперся в восстание, вся борьба за свободу привела к необходимости именно такого решительного исхода. Отсюда видно, между прочим, как глубоко ошибаются те социал-демократы, которые пытаются оттянуть пар­тию назад от непосредственной постановки такой задачи на очередь дня.

Далее, рассматриваемая нами попытка доказывает крупный шаг вперед революционной демократии в Рос­сии. Мы уже давно указывали, еще в № 7 «Вперед»[b], на появление этой новой группы в числе враждебных самодержавию сил, партий и организаций. Мы указы­вали, что самый характер происходящей в России рево­люции, именно: буржуазно-демократической револю­ции, неизбежно ведет и будет вести к росту и умножению самых разнообразных боевых элементов, выражающих интересы самых различных слоев народа, готовых к решительной борьбе, страстно преданных делу сво­боды, готовых принести все жертвы этому делу, но не разбирающихся и не способных разобраться в исто­рическом значении происходящей революции, в классо­вом содержании ее. Быстрый рост таких общественных элементов крайне характерен для такой эпохи, когда весь народ угнетен самодержавием и когда открытая политическая борьба не могла еще окончательно раз­межевать классов и создать ясные, понятные даже широким массам партии. А все такие неразмежевав­шиеся, неопределившиеся элементы и образуют имен­но кадры революционной демократии. Их боевое зна­чение для демократической революции очень велико: их внепартийное, неопределенное положение служит, с одной стороны, симптомом того, что поднимаются

281

на отчаянную борьбу и на восстание промежуточные слои населения, такие слои, которые менее всего сли­лись с тем или иным из двух враждебных классов капиталистического общества, слои крестьянства, мел­кой буржуазии и т. д. С другой стороны, выступление на революционную дорогу этих беспартийных револю­ционеров служит залогом того, что теперь легче шире и быстрее будут встряхиваться и привлекаться к борьбе наиболее далекие от классовой определенности, наи­более отсталые во всех отношениях народные слои. В старые времена в России была революционной одна только интеллигенция. В новые времена стал револю­ционным городской пролетариат. Теперь становится революционным против самодержавия целый ряд других, глубоко-«народных», теснейшим образом связанных в кассой социальных элементов. Выступление этих элементов необходимо для дела народного восстания. Боевое значение их, повторяем, очень велико. Но их политическое значение для пролетарского движения может быть иногда не только мало, оно может быть даже отрицательно. Эти элементы являются только революционерами, только демократами именно потому, что им чужда связь с одним определенным, строго отмежевавшимся от господствующей буржуазии клас­сом, т. е. с пролетариатом. Борясь за свободу вне тесной связи с пролетарской борьбой за социализм, эти эле­менты тем самым играют роль, объективное значение которой сводится к проведению интересов буржуазии. Кто служит делу свободы вообще, не служа специально делу пролетарского использования этой свободы, делу обращения этой свободы на пользу пролетарской борьбы за социализм, тот тем самым служит, в последнем счете, борцом за интересы буржуазии, не более того. Мы не умаляем геройства таких людей. Мы отнюдь не ума­ляем их громадной роли в деле завоевания свободы. Но мы утверждаем и утверждаем самым решительным образом, что их деятельность еще ни капли не гаран­тирует утилизацию плодов победы, плодов свободы для пролетариата, для социализма. Кто стоит вне партий, тот тем самым, хотя бы против своей воли и

282

помимо своего сознания, служит интересам господст­вующей партии. Кто борется за свободу вне партий, тот тем самым служит интересам той силы, которая неизбежно будет господствовать при свободе, т. е. интересам буржуазии. Вот почему мы назвали выше внепартийную организацию восстания «самостоятель­ной» в кавычках. На деле внепартийность, обеспечивая кажущуюся самостоятельность, является наибольшей несамостоятельностью, наибольшей зависимостью от господствующей партии. На деле только революцио­неры и только демократы являются не более как пере­довым отрядом буржуазной демократии, а иногда просто служебной силой ее, даже пушечным мясом для нее.

Перейдем теперь от этих общих положений к более подробному ознакомлению с нашими документами. «Оставим на время партийные споры и принципиальные несогласия, — восклицает ЦК РОС в своем первом воз­звании, — сплотимся в одно могучее целое, в Россий­ский освободительный союз, и понесем свои силы, средства и знания народу в его великой борьбе с общим врагом, самодержавием. До учредительного собрания мы все должны идти вместе: только оно даст политиче­скую свободу, без которой немыслима правильная партийная борьба». Сколько-нибудь сознательный ра­бочий прекрасно знает, что народ, борющийся с само­державием, состоит из буржуазии и пролетариата. Буржуазия очень хочет свободы, буржуазия всего более шумит теперь, выступает и в печати и на собраниях против самодержавия, но неужели найдется такой наивный человек, который бы не понимал, что буржуа­зия не только не откажется от частной собственности на землю и капитал, а, напротив, будет отчаянно отстаи­вать их от посягательств рабочих? Для рабочего оста­вить принципиальные несогласия с буржуазией, рядом с которой он борется против самодержавия, значит оставить социализм, оставить мысль о социализме, оставить подготовительную работу к социализму. Для рабочего, одним словом, это значит оставить мысль о своем экономическом освобождении, освобождения трудящихся от нищеты и гнета. Ведь везде на свете

283

буржуазия боролась за свободу и завоевала ее главным образом руками рабочих с тем, чтобы потом бороться бешено против социализма. Значит, призыв оставить раз­ногласия есть призыв буржуазный. Под видом беспар­тийности ЦК РОС дает рабочим буржуазные фразы, вливает в них буржуазные идеи, развращает их социа­листическое сознание буржуазным туманом. Сочувст­вовать мысли об оставлении на время разногласий между рабочими и буржуа могут сознательно лишь враги социализма, либеральные буржуа, освобожденцы, ft бессознательно лишь беззаботные насчет социализма революционные демократы вроде социалистов-революционеров. Рабочие должны бороться за свободу, ни на минуту не оставляя мысли о социализме и работы над его осуществлением, подготовки сил и организации для завоевания социализма.

Центральный комитет РОС говорит: «Выясняя вопрос об отношениях к существующим партиям и организа­циям, мы, ЦК РОС, заявляем, что мы не предвидим возможности возникновения принципиальных несогла­сий с социал-демократическими партиями, так как идея Союза не противоречит их программам...» Эти слова показывают, до какой степени ЦК РОС не понимает социализма. Центральный комитет даже не предвидит возможности возникновения несогласий с социал-демо­кратией, а мы уже показали наличность глубокого принципиального несогласия! Центральный комитет не видит противоречия идеи Союза и программы социал-демократии, а между тем мы уже показали, что это противоречие так же глубоко, как противоречие между пролетариатом и буржуазией. Наше коренное несогла­сие с РОС состоит именно в том, что РОС совершенно умалчивает о социализме. Всякое политическое напра­вление, допускающее умолчание о социализме, коренным образом противоречит программе социал-демо­кратии.

Приведенные нами слова показывают, что РОС со­чувствует социал-демократии. Не зная ничего о РОС, кроме выпущенного им листка, мы пока не можем оцедить искренность этого сочувствия. Мы никогда

284

не удовлетворимся, во всяком случае, одним платониче­ским сочувствием, нам мало одной платонической любви. Мы хотим, чтоб нам не только сочувствовали, но чтобы нас понимали и чтобы нашу программу разделяли те, кто не хотел бы противоречия своих идей с этой програм­мой. Российский освободительный союз говорит о своей задаче «широкого распространения среди рабочих лите­ратуры, проводящей строго пролетарское (курсив наш) мировоззрение». Это очень хорошие слова, но одних слов еще мало. А если эти хорошие слова будут проти­воречить делам, то никакая искренность не помешает авторам этих слов на деле оказаться проводниками буржуазных идей в рабочий класс. В самом деле, подумайте о том, что значит это «строго пролетарское мировоззрение»? Кто будет судить о том, есть ли данное мировоззрение строго пролетарское? Мыслимо ли раз­решить этот вопрос, «оставляя на время партийные споры и принципиальные несогласия»? Не придется ли для этого «оставить на время» распространение среди рабочих литературы?

Центральный комитет РОС пускает снова в ход ло­зунг рабочей «самодеятельности». Наша партия уже не раз переживала попытки создания особого напра­вления в социал-демократии под знаменем этого пре­словутого лозунга: так было с «экономистами» в прош­лом, так обстоит с меньшевиками или новоискровцами в настоящем. Всякий раз и всегда оказывалось, что этот лозунг (независимо от того, сознают это или не соз­нают пускающие его в ход люди) пригоден лишь служить службу элементам, наименее ценящим принципиальную выдержанность и идейность движения. Посмотрите на это новое применение старого лозунга: разве призыв к «самодеятельности» в оценке того, что есть «строго про­летарское мировоззрение», не соединяется перед наши­ми глазами с «самодеятельным» повторением антипроле­тарских, буржуазных фраз, с проповедью буржуазной идеи внепартийности? Мы же ответим ЦК РОС: строго пролетарское мировоззрение есть только одно, именно марксизм. Строго пролетарская программа и тактика есть программа и тактика международной

285

революционной социал-демократии. Об этом свидетель­ствует нам, между прочим, именно пролетарский опыт, опыт пролетарского движения во всем мире, от Германии до Америки и от Англии до Италии. Прошло больше полувека с тех пор, как это движение впервые вышло на широкую политическую арену в 1848 г.; партия пролетариата сложились и выросли в миллион­ные армии; они пережили ряд революций, прошли через самые разнообразные испытания, пережили уклонения я вправо и влево, борьбу и с оппортунизмом и о (анархизмом. И весь этот гигантский опыт служит подтверждением марксистского мировоззрения и социал-демократической программы. Весь он ручается за то, что и те рабочие, которые идут теперь вслед за РОС, придут в массе своей, неизбежно и неминуемо придут к социал-демократии!

Продолжаем цитату из воззвания: «...Как организа­ция практическая по преимуществу, РОС не расходится в «вое» деятельности и с партией социалистов-рево­люционеров постольку, поскольку нас соединяет с нею общность средств — вооруженная борьба с самодержа­вием, и общность цели — созыв учредительного собра­ния на демократических началах...». После всего изло­женного выше, нас не может удивить, конечно, это сближение революционной демократии с социалистами-революционерами. Подчеркивая именно в данном месте воззвания практический характер своей организации и ограничивая свою солидарность с социалистами-рево­люционерами («постольку, поскольку») общностью средств и ближайшей цели, РОС, видимо, воздерживается пока от определения отношения «принципов» социали­стов-революционеров к принципам «строго пролетар­ского мировоззрения». Такое воздержание очень плохо рекомендовало бы социал-демократа, но оно очень хорошо рекомендует революционного демократа. К со­жалению, однако, следующая фраза воззвания показы­вает, до чего может довести «беспартийная» позиция... «Мы даже ничего не имеем, — говорит ЦК РОС, — против «Союза освобождения», несмотря на коренную рознь наших политических убеждений, если, конечно, «Союз

286

освобождения» проникнется сознанием неизбежности вооруженного восстания для созыва учредительного собрания».

Во-первых, заметим мы по поводу этого, если РОС расходится коренным образом только с политическими взглядами «Союза освобождения», значит, он как будто не расходится с экономической программой «Союза освобождения», — значит, он прямо отказывается от социализма и становится всецело на почву революцион­ной буржуазной демократии? Этому выводу противоре­чит, конечно, сочувствие РОС «строго пролетарскому мировоззрению», но сущность «беспартийной» позиции именно и состоит в том, что она порождает бесконеч­ные и безысходные противоречия.

Во-вторых, в чем собственно состоит коренная рознь политических убеждений РОС и «Союза освобождения»? Ведь РОС сейчас же побил самого себя: только что он приглашал «до учредительного собрания идти вместе» и «оставить на время» (очевидно, на время до учреди­тельного собрания) «партийные споры и принципиаль­ные несогласия», а теперь как раз сам РОС еще до учре­дительного собрания поднимает спор и выражает несогласие с «Союзом освобождения», который принял в свою программу созыв всенародного учредительного собрания на демократических началах!! Каким образом РОС, выражая желание «пропагандировать свои поли­тические убеждения», умалчивает о том, в чем же состоят эти убеждения? Является ли РОС республикан­цем в отличие от монархического «Союза освобождения»? Входит ли в политические убеждения РОС требование, например, уничтожения постоянной армии и замены ее народным вооружением? требование полного отделе­ния церкви от государства? полного уничтожения кос­венных налогов? и т. д. Желая упростить и облегчить дело отодвиганием партийных споров и принципиаль­ных несогласий, РОС на самом деле усложнил и затруд­нил дело полной неясностью своей позиции.

В-третьих, как узнаем мы о выполнении «Союзом осво­бождения» того условия, которое ставит ему РОС, т. е. как узнаем мы, что «Союз освобождения» действительно

287

«проникся сознанием неизбежности вооруженного вос­стания»? Будем ли мы ждать официального заявле­ния «Союза освобождения» об этом? Но «Союз осво­бождения» не желает ничего говорить о средствах осуществления его программы. «Союз освобождения» предоставляет простор своим членам не только в выборе этих средств, но даже в видоизменении самой программы. «Союз освобождения» считает себя частью «конститу­ционно-демократической» (читай: конституционно-мо­нархической) партии, другую часть которой составляет земская фракция, не желающая связывать себя ровно никакой программой и никакой тактикой. Какое же значение после этого имеет условие, предъявляемое РОС «Союзу освобождения»? Далее, кто не знает, что освобожденцы не связывают себя никакой вполне определенной программой, никакой тактикой именно для того, чтобы в отдельных случаях иметь полную свободу высказываться {особенно неофициально) и за террор и за восстание? Следовательно, мы приходим к тому несомненному выводу, что влиятельным членам и даже влиятельным группам «Союза освобождения» вовсе не трудно будет, раз они этого пожелают, войти в РОС и занять в нем руководящее положение. При беспартийной позиции РОС целый ряд не зависящих от его воли условий (источники крупных денежных средств, общественные связи и т. д.) будет склады­ваться в пользу такого исхода. А этот исход означал бы превращение вооруженных народных дружин в орудие либеральной буржуазии, подчинение рабочего восстания ее интересам. Этот исход означал бы полити­ческую эксплуатацию пролетариата буржуазией в рус­ской демократической революции. При этом исходе дело свелось бы к тому, что буржуазия дала бы деньги на вооружение пролетариата, позаботилась бы посред­ством проповеди беспартийности отвлечь его от социа­лизма, ослабить его связь с социал-демократией и таким образом имела бы наибольшие шансы превратить рабочих в свое орудие, лишить их возможности отстоять свои, особые, «партийные», пролетарские интересы в ре­волюции.

288

***

 

Из всего сказанного вытекают сами собой те тактиче­ские задачи, которые ставит перед социал-демократией появление нового союза. Заслуживает ли доверия или нет именно этот союз, РОС, и особенно его бесконтроль­ный и неответственный ЦК, мы не знаем. Мы будем говорить не о ЦК РОС, а о рабочем союзе РОС, и даже не о данном рабочем союзе, а о таких рабочих союзах вообще. В той или иной форме, под тем или иным назва­нием, в тех или иных размерах, такие «союзы», органи­зации, группы, кружки везде и повсюду возникают теперь в России. Вся политика самодержавия, выну­ждающая народ браться за оружие и готовиться к вос­станию, вызывает неизбежно образование таких групп. Разношерстный, неопределенный в классовом отноше­нии, часто случайный состав этих групп при крайне недостаточной его широте и глубине социал-демокра­тической работы неизбежно придает этим группам характер беспартийных революционно-демократических групп. Вопрос о практическом отношении к ним со стороны социал-демократии — один из самых насущ­ных вопросов нашей партии.

Мы должны прежде всего и безусловно пользоваться всеми средствами, чтобы разъяснять членам таких групп вообще, а рабочим в особенности, социал-демократиче­скую точку зрения, не допуская ни малейшей неяс­ности, ни малейшего умолчания на этот счет, доказывая необходимость именно партийной и непременно партий­ной социал-демократической организации пролетариата, если он не хочет быть политически эксплуатируем буржуазией. Но было бы страшным педантизмом, если бы мы вздумали махнуть рукой на такие группы, или если бы мы «прозевали» их образование и их гигантскую важность в деле борьбы за свободу. Было бы непрости­тельным доктринерством, если бы социал-демократы стали с чванством или презрением относиться к «беспар­тийным» рабочим, входящим в такие группы. От этих ошибок, возможных особенно благодаря оживлению печальной памяти «экономизма» и узкого, хвостистского

289

понимания наших задач в рядах социал-демократии, — от этих ошибок мы хотели бы в особенности предостеречь всех членов партии. Необходимо прило­жить все усилия для осуществления взаимного обмена услуг между этими группами и организациями нашей партии в целях вооружения возможно большего числа рабочих. Необходимо чрезвычайно осторожное, тактич­ное и товарищеское отношение к рабочим, которые готовы умереть за свободу, которые организуются и вооружаются для борьбы, которые всецело сочувствуют пролетарской борьбе и которых отделяет от нас недо­статок у них социал-демократического миросозерцания, предрассудки против марксизма, переживание тех или иных устарелых революционных взглядов. Нет ничего легче метода немедленного разрыва с такими несогласно мыслящими рабочими или простого отстранения от них, но нет и ничего глупее такого метода. Мы должны помнить, что социал-демократия может быть сильна лишь единством широких масс пролетариата, а это единство создается, в силу раздробляющих, разъеди­няющих, отупляющих условий капитализма, не сразу, а лишь ценой упорного труда и громадного терпения. Мы должны помнить опыт наших европейских това­рищей, которые считают своим долгом осторожное, товарищеское отношение даже к рабочим, членам католических союзов, не отталкивая их презрительным отношением к их религиозным и политическим предрас­судкам, а настойчиво, тактично и терпеливо используя всякий акт политической и экономической борьбы для их просвещения и сближения с сознательным проле­тариатом на почве совместной борьбы. Во сколько же раз более обязательно с нашей стороны заботливое от­ношение к рабочим-революционерам, готовым бороть­ся за свободу, которые чужды еще социал-демократии! Повторяем: ни малейшего замалчивания социал-демо­кратических взглядов и ни малейшего пренебреже­ния к революционным рабочим группам, не разделяющим этих взглядов. Пока такие группы не примкнули офи­циально к какой-нибудь несоциал-демократической партии, до тех пор мы не только вправе, но и обязаны

290

рассматривать их как примыкающие к РСДРП. Именно так мы должны рассматривать, например, и Рабочий союз Российского освободительного союза. Мы должны приложить все усилия для ознакомления членов этого союза с социалистической литературой, для устной пропаганды наших взглядов во всех собраниях всех разветвлений этого союза. Даже в свободных европей­ских странах признается утопичной мысль о том, чтобы можно было при капитализме сделать всех пролетариев сознательными социал-демократами. Но ни в Европе, ни в России не утопична мысль о руководящем влиянии социал-демократии на всю массу пролетариата. Надо только учиться осуществлять это влияние, надо по­мнить, что лучшим союзником нашим в просвещении несознательных рабочих будут наши враги, правитель­ство и буржуазия — и тогда мы добьемся того, что в решительный момент вся рабочая масса откликнется на призыв социал-демократии!

 

«Пролетарий» № 4,

17 (4) июня 1905 г.

Печатается по тексту

газеты «Пролетарий»,

сверенному с рукописью