44

АГРАРНАЯ ПРОГРАММА ЛИБЕРАЛОВ

 

В легальных газетах довольно давно уже было напе­чатано сообщение, что в Москве состоялось совещание земских деятелей, съехавшихся из разных местностей России. «Московские Ведомости»[1] пробовали было даже поднять шум по этому поводу, крича о допускае­мых правительством в России революционных съездах, о необходимости съезда монархической партии и т. д., но никто серьезного внимания на эти крики не обратил, потому что полиции теперь слишком много дела с вол­нениями гораздо более серьезного порядка. Земцы же, по-видимому, не вышли из рамок обычных конституцион­ных пожеланий. Их совещания представляли из себя, однако, значительный интерес ввиду того, что они охватили аграрный вопрос. Приводим целиком те по­ложения, которые приняты были, по газетным сведе­ниям, большинством голосов съезда[2]:

«I) Государственное вмешательство в экономическую жизнь должно распространяться и на область аграрных отношений. 2) Правильная постановка аграрного законодательства обусло­вливается коренным преобразованием (??). 3) Предстоящая аграрная реформа должна быть построена на следующих на­чалах: I. Улучшение экономического положения земледельче­ского класса путем обязательного выкупа из частновладельче­ских земель необходимых прирезок в интересах малоземельных групп разных категорий (разработка этого вопроса поручена нескольким лицам). II. .Признание государственным земельным фондом казенных и части удельных земель; увеличение этого фонда путем покупки и выкупа частновладельческих земель и эксплуатация его в интересах трудящегося населения. III. Упо-

45

рядочение условий аренды путем государственного вмешатель­ства в арендные отношения. IV. Образование общественно-госу­дарственных посреднических комиссий для проведения в жизнь аграрных мероприятий согласно вышеуказанным началам. V. Правильная постановка на широких началах переселения и расселения, облегчение пользования различными видами кре­дита, реформа крестьянского банка и содействие кооператив­ным предприятиям. VI. Коренной пересмотр межевого законо­дательства в видах облегчения, ускорения и удешевления размежевания земель, уничтожения чересполосицы частновла­дельческих и надельных земель, обмена участков и т. д.».

Прежде чем разбирать по пунктам эту чрезвычайно поучительную программу, остановимся несколько на ее общем значении. Несомненно, что один уже факт выступления с такой программой представителей поме­щичьего класса доказывает нагляднее длинных рассу­ждении, что Россия отличается какой-то крупной осо­бенностью по сравнению со всеми западноевропейскими сложившимися капиталистическими нациями. Вопрос в том, какого именно рода эта особенность? Состоит ли она в полусоциалистическом общинном строе и соот­ветственно этому в отсутствии у нас буржуазной интел­лигенции и буржуазной демократии, как думали старые социалисты-народники и как думают отчасти «социа­листы-революционеры»? Или она состоит в обилии крепостнических пережитков, которые опутывают нашу деревню, делая невозможным широкое и свободное развитие капитализма и порождая народническое на­строение как раз у элементов буржуазной демократии? От этого вопроса сколько-нибудь думающие социалисты не позволят себе отделаться уклончивыми отговорками, или ссылками на абстрактность и теоретичность вопроса, неуместную якобы в революционную эпоху, или ука­занием на факт крестьянских восстаний, достаточно объясняющий помещичью предупредительность. Уклон­чивость или беспринципность в теоретических вопросах как раз в революционную эпоху равносильны полному идейному банкротству, ибо именно теперь нужно про­думанное и твердое миросозерцание для того, чтобы социалист владел событиями, а не события владели им. Ссылка на крестьянские восстания тоже ничего

46

не дает, ибо содержание программы, принятой теперь политически организованными в земские союзы земле­владельцами, составляет пожелания, излагавшиеся в течение целого ряда десятилетий всей либеральной печатью и всеми либеральными деятелями. Народни­ческая программа стала программой помещиков, — этот факт дает ясный политический ответ на поставлен­ный нами вопрос. В революционную эпоху теоретиче­ские споры на общественные темы решаются открытым выступлением разных классов.

Посмотрим теперь поближе на аграрную программу либералов. Легальная печать наша склонна славосло­вить по поводу нее. «Экономическая Газета», например, «констатирует факт выступления земских людей с аграр­ной программой, притом несравненно более крайней» (вот как!), «чем того можно было ожидать, исходя из обычного представления о современном составе земской среды» (т. е. крайней с точки зрения гг. помещиков?). «Это свидетельствует, — продолжает газета, — что по­литическая земская группа обладает и политическим тактом и глубоким пониманием происходящих кругом нас явлений...»[3].

Такт и понимание господ помещиков состоит в том, что когда в область аграрных отношений начали вмеши­ваться активно и определенно сами крестьяне, тогда помещики заговорили о необходимости вмешательства государственного. Старая и вечно новая история! Государственное вмешательство в аграрные отношения имело место в России постоянно: когда это было вмешательство в пользу высших классов, тогда это на­зывалось на полицейском языке «порядком»; когда вме­шательство начинается снизу, тогда говорят о «беспо­рядках». Но позвольте, какого именно вмешательства хотят помещики? Из их программы видно, что исклю­чительно — вмешательства в отношения землевладения и землепользования. Все их меры, начиная от выкупа прирезок и кончая кредитом и обменом участков, относятся исключительно к тем, кто хозяйственно пользуется землей, т. е. к разным разрядам хозяев. А бесхозяйные сельские рабочие? Ведь у нас в России

47

в одних только «внутренних» 50 губерниях считали еще в 90-х годах прошлого века не менее трех с половиной миллионов батраков и поденщиков, для которых сель­ская работа по найму составляла главнейший источник средств существования. Теперь, несомненно, число сель­скохозяйственных наемных рабочих еще более велико, причем подавляющее большинство их совершенно или почти совершенно бесхозяйные. Помимо бездомовых и бесхозяйных у нас еще десять лет тому назад счита­ли в указанных губерниях из десяти приблизительно миллионов крестьянских хозяйств свыше трех миллио­нов безлошадных. Вся эта масса — хозяева только по названию. Их самый жизненный интерес состоит в бо­лее высокой заработной плате, в более коротком рабо­чем дне, в более здоровых условиях труда. Гг. помещики благоразумно умалчивают о вмешательстве в от­ношения нанимателей к рабочим. И можно быть уверен­ным, что о таком вмешательстве не подумает даже никто серьезно, пока не вмешаются сами сельские рабочие.

Нам, социал-демократам, следует обратить на это вмешательство самое серьезное внимание. Этого требуют и непосредственные практические интересы движения и общие наши принципы. Буржуазно-демократический характер русского либерализма и русского народни­чества проявлялся и проявляется, между прочим, именно в том, что интересы мелкого сельского хозяйства совершенно заслоняют интересы сельского наемного труда. Конечно, убежденный народник, а подчас и «социалист-революционер», склонен считать это вполне естественным ввиду «второстепенной» (в его воображе­нии, но не в мужицкой жизни) роли наемного труда, ввиду того, что при дальнейшем развитии «общинных традиций», «трудовых воззрений» и «уравнительного пользования» эта роль и совсем могла бы быть сведена на нет. Но эта склонность, какими бы горячими и искрен­ними, социалистически звучащими речами она ни моти­вировалась, на самом деле свидетельствует о мелкобур­жуазной ограниченности кругозора и ни о чем более. Мечтательность этого рода, свойственная и русскому крестьянину, и русскому интеллигенту, есть мелко-

48

буржуазная мечтательность. Цветы этой народнической мечтательности—именно те фальшивые цветы, которые украшают одну из цепей трудящегося человечества, и социал-демократическая критика должна беспощадно срывать такие цветы «не для того, чтобы человечество продолжало носить цепи в их форме, лишенной всякой радости и всякого наслаждения, а для того, чтобы оно сбросило цепи и протянуло руку за живым цветком»[4].

Мы вполне сочувствуем крестьянскому движению. Мы считали бы громадным выигрышем и для всего об­щественного развития России и для русского проле­тариата, если бы крестьянству удалось, при нашей помощи, революционным путем отобрать у помещиков все их земли. Но возьмите даже этот лучший исход, — и тогда масса сельскохозяйственных наемных рабочих могла бы лишь временно уменьшиться в числе, но ни­коим образом не могла бы исчезнуть. И тогда самостоя­тельные интересы сельских наемных рабочих остались бы самостоятельными интересами.

Переход земли в руки крестьян нисколько не уничто­жил бы господства в России капиталистического способа производства, он дал бы, напротив, более широкую базу для его развития, он приблизил бы тип этого развития от какого-нибудь итальянского к американскому. Иму­щественные различия среди крестьян, которые громадны уже теперь и сравнительно мало заметны исключи­тельно вследствие общей придавленности самодержавно-крепостническим строем, нисколько не перестали бы существовать. Увеличение внутреннего рынка, разви­тие обмена и товарного хозяйства в новом масштабе, быстрый рост промышленности и городов, — все эти неизбежные следствия серьезного улучшения положения крестьян неминуемо бы усиливали имущественные раз­личия. Чем более распространены у нас иллюзии на этот счет, тем решительнее должна бороться против них социал-демократия, если она действительно хочет представлять интересы рабочего движения в его целом, а не в одной только его стадии[a].

49

Пока не произойдет полного социалистического пере­ворота, до тех пор никакие радикальнейшие и революционнейшие меры аграрных преобразований не устра­нят класса сельскохозяйственных наемных рабочих. Мечта о превращении всех людей в мелких буржуа есть реакционная пошлость. И вот почему мы должны уже теперь работать над развитием классового самосознания сельских наемных рабочих, над их самостоятельной классовой организацией. Городская стачечная волна может и должна перекинуться на деревню не только в виде крестьянских восстаний, но и в виде настоящих рабочих стачек, — особенно ко времени покоса и жатвы. Требования нашего рабочего отдела программы, предъ­являемые в массе случаев городскими рабочими их хозяевам, должны предъявляться также, с соответствен­ными изменениями сообразно различию бытовых усло­вий, и сельскими рабочими. Надо пользоваться тем, что в России пока еще нет никаких особых законов, прини­жающих положение сельского рабочего в отличие от городского (если не считать закона о самовольном уходе с работы). Надо заботиться о том, чтобы волна проле­тарского подъема заронила специально пролетарское настроение и пролетарские методы борьбы в среду батра­ков и поденщиков.

Мелкобуржуазный слой деревенского населения, кре­стьянство в собственном и тесном смысле слова, не мо­жет не быть революционным в известные исторические периоды. Его теперешняя революционность неизбежно вытекает из всех условий «старого порядка», и мы должны усиленно поддерживать и развивать ее. Но так же неизбежно из условий жизни нового порядка, новой, свободной капиталистической России будет вы­текать переход части мелких буржуа в деревне на сто­рону «порядка», — и, чем больше земли отберут теперь у помещиков крестьяне, тем скорее это произойдет. Действительным революционным классом, при всех и всяких условиях, до конца революционным классом может быть и в деревне лишь сельский пролетариат. Превращение убогого, забитого мужика в свободно­го, энергичного европейского фермера есть громадное

50

демократическое приобретение, — но мы, социалисты, ни на минуту не забудем о том, что это приобретение принесет реальную пользу делу полного освобождения человечества от всякого гнета лишь тогда и лишь в той мере, в какой фермеру будет противостоять сознатель­ный, свободный, организованный сельский пролетарий.

Господа либеральные помещики помалкивают о сель­ском рабочем. Относительно будущего фермера они направили все свои заботы на то, чтобы как можно скорее и с наименьшим ущербом для своего кармана (может быть, вернее сказать: с возможной пользой для своего кармана) превратить его в своего союзника, в хозяина-собственника, в опору порядка. Какими жал­кими подачками мечтают они отделаться! Единственную революционную меру, конфискацию удельных земель, они ограничивают частью этих земель, боясь назвать конфискацию конфискацией и умалчивая о церковных землях. Обещая прирезку малоземельным, они крепко держатся за выкуп, не оговаривая ни единым словом, кто будет платить за эти выкупаемые земли. Они счи­тают, очевидно, само собою разумеющимся, что платить будет мужик, — подобно знаменитому выкупу 1861 г. Помещики отдадут втридорога худшие свои земли, — вот что обещает их прирезка. Все предлагаемые ими меры насчет кредита, кооперации, обмена участков и т. д. целиком входят в узкий собственнический круг интересов. Относительно аренды, — одного из самых больных вопросов крестьянского хозяйства, — они огра­ничиваются самым неопределенным лозунгом «упорядо­чения». Сюда может подойти все, чтò угодно, вплоть до поднятия арендных цен под видом нормировки, — мы уже отметили выше, что понимали и понимают под «порядком» представители правящих классов.

Но самым важным и самым опасным политически пунктом либеральной программы мы считаем пункт об «общественно-государственных посреднических комис­сиях». Вопрос о способе проведения аграрного преобра­зования имеет огромное значение, ибо именно от спо­соба проведения зависит конкретно и реально более или менее серьезный характер преобразования. Народ­-

51

ники приучили нас и по этому вопросу (как и по многим другим) обращать главное внимание на экономический выигрыш, игнорируя или недооценивая политическую сторону дела. Эта точка зрения, естественная для мел­кого буржуа, понятная для «хозяина», абсолютно недо­пустима для социал-демократа. Для социал-демократа безразлично передвижение в классах или разрядах хозяев и собственников, если это передвижение не со­провождается политическим выигрышем, облегчающим классовую борьбу пролетариата. С точки зрения мелко­буржуазной мечтательности важны всякие прожекты насчет «уравнительного пользования» и т. п. С точки зрения социал-демократа все такие прожекты — пу­стое и вредное праздномыслие, отвлекающее обществен­ное сознание от реальных условий реальных демократи­ческих приобретений. Социал-демократы никогда не за­будут, что правящие классы всегда и везде стараются разъединить и развратить трудящихся экономическими подачками. В области земельных преобразований эта политика особенно для них легка и особенно умело ими проводится.

Тем с большей определенностью и решительностью должны мы настаивать на коренном требовании нашей аграрной программы: на учреждении революционных крестьянских комитетов, которые бы сами произвели действительно коренные (а не по-помещичьи — «корен­ные») аграрные преобразования. Без этого всякая аг­рарная реформа неизбежно и неминуемо превратится в новый обман, в новую ловушку, подобно знаменитой «реформе» 61 года. А ведь «общественно (?)-государственные посреднические комиссии» есть прямое подготовление ловушки! Под «обществом» мы разумеем помещиков, под «государством» чиновников. «Общественно-госу­дарственный» значит помещичьи-чиновничий и ничего более.

Вот на какой пункт должны мы обратить немедленно центр тяжести нашей агитации в деревне. Слышите ли, крестьяне? Вас еще раз хотят облагодетельствовать чи­новническим путем, «упорядочить» вашу жизнь по­мещичьим вмешательством, «выкупить» вам земли по

52

образцу проклятой памяти старого выкупа! Помещики так добры, так добры: видя, что у них земли грозят даром взять, они великодушно соглашаются их про­дать, — за сходную цену, разумеется... Согласны ли вы на такое помещичье и чиновничье вмешательство? Или вы хотите вмешаться сами и сами устроить себе свободную жизнь? Тогда соединяйтесь с городским про­летариатом, боритесь за республику, поднимайтесь на восстание, которое принесет вам революционное пра­вительство и революционные крестьянские комитеты!

 

«Вперед» № 15,

20 (7) апреля 1905 г.

 

Печатается по тексту газеты

«Вперед», сверенному с рукописью