72

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СОВЕТА РСДРП

ТОВ. ПЛЕХАНОВУ[1]

 

 

Уважаемый товарищ!

4 (17) апреля ЦК обратился в Совет партии с уведо­млением о назначении представителями своими в Совет товарищей Иогансена и Валерьяна и с просьбой назна­чить по возможности в самом непродолжительном времени заседание Совета в составе, предписанном уставом партии.

Не получив ответа на эту просьбу, мы позволили себе обратиться к Вам с повторением ее и 22 (9) апреля полу­чили ответ, в котором Вы отказываетесь назначить засе­дание Совета, пока мы будем «продолжать выступать в качестве нарушителей партийного устава и узурпато­ров функций Совета».

Положение, созданное отказом созвать официальное заседание Совета, ставит нас в невозможность сделать Совету партии ряд сообщений, а так как ждать с ними долее, по нашему мнению, невозможно, то мы прину­ждены обратиться к Вам перед лицом всей партии с письменным изложением главнейших заявлений, ко­торые должны были быть сделаны нами в ближайшем заседании Совета.

1) ЦК заявляет Совету партии, что к 4 (17) апреля высказались за созыв III партийного съезда следу­ющие полноправные организации партии — комитеты:

Петербургский, Московский, Северный союз, Ниже­городский, Тверской, Тульский, Рижский, Сибирский союз, Воронежский, Саратовский, Одесский, Кавказ­-

73

ский союз (8 голосов), Николаевский, Уральский, Орловско-Брянский, Курский, Смоленский, Полесский, Северо-Западный, Харьковский, Самарский, всего 21 организация, имеющие вместе право на 48 голосов. За созыв съезда высказался также Центральный Коми­тет, решив послать на съезд своего делегата и своих представителей в Совете партии.

От комитетов Астраханского, Казанского, Кубан­ского, Донского, Горнозаводского союза, Екатеринославского, Крымского союза, Лиги, редакции Централь­ного Органа и 3-х заграничных членов Совета резолюций или не получено, или получены резолюции о нежела­тельности созыва съезда.

Наконец Киевский комитет, хотя и принял 25 марта резолюцию против съезда, вслед затем выбрал делегата на съезд и послал его за границу.

Таким образом, из 75 голосов[a], представляющих на съезде всю партию, 52 голоса (не считая Киевского ко­митета) высказались за созыв III партийного съезда.

При таких условиях Центральный Комитет считает необходимым настаивать через своих представителей в Совете партии на немедленном исполнении Советом вытекающей из § 2 партийного устава формальной обязанности созывать съезд, когда того требуют партий­ные организации, имеющие вместе право на половину голосов на съезде.

Так как, по имеющимся у ЦК данным, за съезд сейчас высказалось гораздо больше требуемого уставом числа голосов (52 из 75), то объявление о созыве съезда должно быть сделано Советом немедленно и безоговорочно, без выставления каких-либо предварительных, не преду­смотренных партийным уставом, условий или требова­ний.

2) Центральный Комитет глубоко убежден, что вопрос такой чрезвычайной важности, как созыв партийного съезда в переживаемый сейчас партией и всей Россией момент, даже при искреннем желании всех членов Совета партии, не может быть решен исключительно

74

чисто формальным путем. Наш партийный устав для этого недостаточно разработан и, например, на вопрос о сроке, в течение которого Совет партии обязан со­звать съезд, при наличности законного числа голосов, за него поданных, не дает никакого ответа. Центральным учреждениям партии по этому и другим вопросам при­ходится прибегнуть к толкованию устава и сообразо­ваться не только с формально выраженной волей партии, которая, как видно из п. 1, уже высказалась за съезд, но и с фактическим положением дел как в партии, так и в России вообще.

ЦК считает долгом довести до сведения Совета партии, что развитие партийного кризиса в России достигло таких размеров, когда останавливается почти вся партийная работа. Положение в комитетах запуталось до последней степени. Нет почти ни одного тактиче­ского или организационного вопроса, который не воз­буждал бы на местах самых ожесточенных разногласий между фракциями, притом чаще всего не столько по существу, сколько вследствие принадлежности спо­рящих к различным частям партии. Ни Совет партии, ни ЦО, ни ЦК не пользуются необходимым авторитетом у большинства партийных работников, повсюду воз­никают двойные организации, тормозящие работу друг друга и дискредитирующие партию в глазах проле­тариата. Товарищам, занятым по преимуществу лите­ратурной работой, могущей идти безостановочно даже и в атмосфере недоверия со стороны значительной части партии, безвыходность, невыносимость того поло­жения, в каком стоит сейчас общепартийное дело, быть может не так очевидны, как работникам практического центра, наталкивающимся в России с каждым днем в своей деятельности на все большие и большие затруд­нения. Наступил момент, когда развитие внутренних противоречий нашей партийной жизни давит на те узкие и, как теперь уже всем нам видно, далеко не совер­шенные уставные рамки, которые дал нам II партийный съезд. Необходимы новые формы или по крайней мере изменение старых, и сделать это может единственный законодатель соц.-дем. партии — партийный съезд, так

75

как ему и только ему принадлежит издание общеобяза­тельных норм, которых не может дать никакая кон­ференция, никакое частное соглашение. В сознании важности скорейшего урегулирования партийного кри­зиса путем съезда большая часть российских комитетов уже приняла все меры к его скорейшему осуществле­нию, вплоть до выбора и посылки делегатов; причем это 'относится не только к комитетам большинства, ранее высказавшимся за съезд, но и к большинству комитетов меньшинства, групп и периферии. Партия высказалась за съезд и затратила на его подготовку громадные средства и усилия. Центральные учреждения партии, не имея никакого формального права отклады­вать теперь, когда обязательность созыва съезда несо­мненна, объявление съезда, морально обязаны сделать со своей стороны все, чтобы эта затрата сил не пропала для партии даром. Задержка за границей на неопре­деленное время десятков наиболее активных товарищей делегатов, в которых так нуждается сейчас Россия, а тем более возвращение их в Россию со съезда, не состо­явшегося только потому, что товарищи из ЦО не поже­лали отступить от буквы партийного устава во имя его духа, во имя высшего интереса сохранения партийного единства, означали бы непозволительную растрату партийных сил и неспособность руководителей партии справиться с теми задачами, которые выдвинула перед ними партийная жизнь. Когда формы изжиты, когда растущей и развивающейся партии тесно в этих формах, нельзя видеть спасения только в том, чтобы в сотый и сотый раз твердить о святости буквы закона. Это не вы­ход из кризиса, и единственным выходом может быть только созвание партийного съезда.

3) ЦК, на основании § 6 устава партии, предостав­ляющего ему организацию и ведение всех предприятий, имеющих общепартийное значение, отстаивает, как свое неотъемлемое и не подлежащее ограничению право, право принятия подготовительных мер и выполнения всей практической работы по организации партийных съездов. Всякую попытку вмешательства со стороны других учреждений партии в эту работу ЦК, как 

76

единственный практический центр партии, считает нару­шением партийного устава и отвергает, как посягатель­ство на свои права. Что же касается прав, предостав­ляемых § 2 устава Совету партии в деле созыва пар­тийных съездов, то Центральный Комитет понимает их в смысле объявления созыва съезда Советом и конт­роля над фактически произведенной ЦК работой.

На основании вышеизложенного, ЦК свое соглашение с Бюро Комитетов Большинства по созыву III партийно­го съезда признает противоречащим уставу партии лишь постольку, поскольку в нем выражено (см. § 1 догово­ра) намерение созвать съезд хотя бы без предваритель­ного формального объявления его Советом партии.

4) ЦК 12 марта, получив сведения о резолюции 18 полноправных организаций партии, не считая самого ЦК, за созыв III съезда, постановил довести об этом до сведения Совета и отправил Совету следующее заяв­ление: «ЦК уведомляет Совет партии, что в настоящее время (12 марта) 18 полноправных комитетов партии (не считая ЦК), т. е. более половины решающих голо­сов, присутствие которых на III съезде обеспечено уставом партии, высказалось за созыв III партийного съезда. В самом ближайшем будущем ожидаются подобные же резолюции со стороны еще нескольких комитетов. При таких обстоятельствах ЦК считает необходимым немедленный созыв съезда и обращается к Совету партии с просьбой объявить о его созыве, приняв соответствующие постановления. Все документы, имеющиеся по этому вопросу у ЦК, в ближайшем буду­щем будут присланы в Совет партии». Вместе с этим еще 10 марта ЦК предложил своему агенту тов. Вадиму немедленно отправиться за границу с целью довести о положении дел в Совет партии, в котором тов. Вадим был уполномочен заседать от ЦК. По несчастному стечению обстоятельств, тов. Вадим был арестован, не доехав до границы. Что же касается приводимого здесь документа, в котором ЦК констатирует налич­ность резолюций, обязывающих Совет немедленно объ­явить созыв съезда, то по частным сведениям, полу­ченным членами ЦК, тт. Иогансеном и Валерьяном,

77

4 (17) сего апреля от тов. Дейча, документ этот вовсе не был получен. Впоследствии тов. Дейч исправил это указание, заявив, что документ был получен в Локарно, но уже после заседания Совета 7 апреля. Недопущение нас как представителей ЦК, в заседание Совета лишает нас возможности выяснить, почему это заявление ЦК было доставлено членам Совета с таким опозданием. Однако если даже оно получилось после заседания 3-х членов Совета в Локарно, то ввиду важности доку­мента, устанавливающего наличность данных для созыва съезда, товарищи из ЦО и 5-й член Совета должны были немедленно собраться и принять предписываемое уста­вом партии решение или, по крайней мере, ввиду неприезда представителя ЦК, задержанного до границы, задержать опубликование постановления от 7 апреля.

5) Центральный Комитет оспаривает законность поста­новлений Совета партии, состоявшихся с февраля 1905 г., так как с отъездом в конце января из-за границы тт. Бема и Второва ЦК никому не давал полномочия на представительство в Совете партии. Еще задолго до настоящего конфликта ЦК с заграничными членами Совета, именно 14-го февраля 1904 года, общим собра­нием ЦК было принято постановление, разъясняющее § 4 устава о представительстве ЦК в Совете в том смысле, что входящие в Совет от ЦК члены получают полномочие от всей коллегии и что даже члены ЦК, находящиеся по тем или иным причинам за границей, не пользуются правом участия в заседаниях Совета, если об этом не состоялось резолюции общего собрания ЦК.

Это разъяснительное постановление ЦК послужило основой для представительства ЦК за границей, и с февраля 1904 г. все без исключения представители ЦК выступали в Совете партии не иначе, как после предва­рительного утверждения их общим собранием ЦК. Тов. Глебов и Ленин, тов. Глебов во второй приезд его за границу, тов. Бем, бывший представителем ЦК в Совете до своего отъезда в Россию, тов. Второв, ездивший за границу в январе с правом вступать по известным вопросам в переговоры с редакцией ЦО и участвовать в заседаниях Совета, все они получали

78

свои полномочия не от того или иного члена ЦК или своего предшественника по представительству в Совете партии, а от общего собрания ЦК. Причины, побудившие ЦК принять упомянутое постановление 14 февраля 1904 г. и неуклонно придерживаться его во всей после­дующей практике, заключались в том, что подобная организация представительства ЦК в Совете являлась единственным средством предупредить выступление от имени ЦК в Совете партии товарищей, не находящихся с ЦК в достаточно тесной связи и не знакомых в деталях с его политикой по всем вопросам партийной жизни. Мы скажем больше: назначение 2-х членов Совета только общим собранием ЦК было единственным сред­ством обеспечить центру, работающему в России, влия­ние в Совете партии, хоть сколько-нибудь приближа­ющееся к тому, которым пользуются товарищи из ЦО, преобладающие в Совете не только численно, но и по тому авторитету, который за некоторыми из них обес­печивают долгие годы славной борьбы в первых рядах не только российской, но и международной социал-демократии. Воздавая всегда должную дань уважения этим товарищам, членам Совета, ЦК нарушил бы, однако, свой долг перед всей партией, если бы допу­стил хотя бы на короткое время такое изменение состава Совета партии, при котором дела решаются коллегией, состоящей исключительно из товарищей хотя бы и очень заслуженных и почтенных, но силою обстоятельств не могущих стоять у непосредственной практической работы, которая ведется в России. Так как в просьбе назначить заседание Совета нам было отказано, то мы не могли убедиться, на каких основаниях тов. Дейч, назначенный тов. Второвым временным представителем ЦК в заграничной «технической комиссии», счел воз­можным выступать в Совете партии от имени ЦК, к работе которого в России он вообще никогда не имел никакого отношения. ЦК объявляет недействительным это выступление тов. Дейча, так как оно не было пред­варительно утверждено ЦК, и если даже предположить, что тов. Второв (тогда еще только агент ЦК) или даже какой-либо из членов ЦК просил товарища Дейча

79

представлять ЦК в Совете партии, то незаконность позиции, занятой тов. Дейчем, этим не устраняется, так как указанное полномочие может быть дано только общим собранием ЦК, а этого по отношению к пред­ставительству тов. Дейча в Совете сделано не было. На основании вышеизложенного, ЦК считает все по­становления Совета партии, принятые после отъезда из-за границы тт. Бема и Егорова, состоявшимися без всякого участия ЦК и требует пересмотра всех вопросов в новом заседании с приглашением законных представителей ЦК.

6) Центральный Комитет отрицает право за Советом партии судить какой-либо из центров и требовать от них безусловного подчинения всем постановлениям Совета. По уставу задача Совета согласовать и объединять деятельность ЦК и редакции ЦО, в случае же конф­ликта одного из центров с Советом разрешение кон­фликта может быть дано, очевидно, только экстренным партийным съездом. Голос Совета партии не может быть решающим в разногласиях между ним самим и которым-либо из центров, потому что в этом случае Совет явился бы одновременно и судьей и стороной. А между тем отказом созвать заседание Совета партии с участием представителей ЦК последний фактически не только осужден тремя членами Совета (членами редакции ЦО), но уже и наказан лишением неотъемлемого, без наруше­ния устава, права своего представительства в Совете партии.

Принимаются и другие меры заставить ЦК во что бы то ни стало подчиниться постановлениям 3-х членов Совета (члены ред. ЦО). Так, в ответ на законное тре­бование ЦК своему же агенту за границей, тов. Дейчу, передать все технические и денежные дела ЦК назна­ченному для заведования ими члену ЦК, товарищу Валерьяну, тов. Дейч ответил отказом, ссылаясь на конфликт ЦК с Советом.

Если таким образом ЦК в § 1 своего соглашения с БКБ выразил готовность созвать съезд даже в случае отказа Совета и тем впал в противоречие с уставом, то 3 члена Совета в свою очередь дважды нарушили

80

устав, лишив ЦК права участия в Совете и права рас­поряжения и контроля над техническими и денежными предприятиями ЦК за границей (нарушение §§ 2 и 6 партийного устава).

Констатируя перед партией вышеизложенный, нераз­решимый с точки зрения устава партии, конфликт между Советом партии (представляемым лишь двумя членами от ЦО и 5-м членом Совета) и ЦК, Центральный Комитет, ввиду отказа председателя Совета партии созвать Совет, заявляет, что этим своим резко нарушающим устав дей­ствием председатель Совета тов. Плеханов лишает Совет партии возможности функционировать и тем самым самовольно фактически уничтожает Совет партии.

Безусловное подчинение ЦК Совету партии, на кото­ром Вы, товарищ, настаиваете, как на непременном условии, без которого Совет не может быть созван, фак­тически сводится к откладыванию съезда на неопреде­ленное время и к нарушению ясно выраженной воли партии.

Ставя свою лояльность перед партией выше лояль­ности перед тремя заграничными членами Совета, ЦК отдает весь этот конфликт на суд самой партии.

23 (10) апреля 1905 г.

 

Центральный Комитет РСДРП

 

«Вперед» № 16.

30 (17) апреля 1905 г

 

Печатается по тексту газеты «Вперед»